– Стивен!… – Тони невольно улыбнулся, настолько неожиданным было появление человека, так много значившего для него во время оно… Ларей тоже улыбнулся и пошёл к Тони, раскрыв руки для объятий:
– Заматерел, Тони, окреп. Рад тебя видеть, хотя и сочувствую твоему горю.
– Я тоже рад видеть… вас, Стивен. Вы… Ты вот совсем не изменился, – ответил Тони и вдруг понял, что сказал правду: у Ларея только волосы отросли, пусть короткие, но все-таки – не налысо, как в камере…
– Садись ко мне, подвезу.
– Да я сам на моторе…
– Брось, Тони. Я ведь не зря сюда приехал, поговорить надо. Фант! Сядь туда за руль. Тони, ты мою телегу повезёшь. Подходит?
Тони был неглуп и понимал, что Ларей затеял пересадки с одной только целью – убедить его, что встреча и разговор безопасны. Хитёр Ларей, знает, как нервишки шалят, когда спина пулю ждёт…
– Зря, Стивен. Я всегда тебе доверял, как… (Ох, черт… Сравнение-то…)
– …брату. Я правильно докончил мысль? Садись, сынок. Мой мотор бронированный, в случае чего… Ну, поехали… Рассказывай, не стесняйся.
Гекатор взял себе за правило начинать утро с часовой тренировки. Потом душ, потом стакан некрепкого чаю с сахаром, потом несколько ежедневных городских газет. Из газет, собственно, он и узнал о гибели Паула Мераньо, который, как он помнил, был старшим братом Тони Сторожа, его однокамерника на «Пентагоне». Отсутствие Красного существенно утяжеляло жизнь, так что Гек мгновенно решил попробовать выяснить насчёт Тони. Информаторы подсказали о подоплёке убийства и о заинтересованных в нем. Может, это и враки, но очень похоже, что прибрали Пола свои…
– …Понятно… Ты знаешь, кто убил?
– Кто стрелял – не знаю.
– Не финти. Кто решение принимал – знаешь?
– Догадываюсь, – сморщился Тони.
– Дядя Сэм, верно?
– А вы откуда знаете?
– Разведка донесла. Что думаешь дальше делать?
– Не знаю, честно говоря…
Справа, прямо под колёса, выбежала старушенция с болонкой на поводке, и Тони в панике дал по тормозам. До старухи оставался какой-то сантиметр, чудом среагировал, а она – хоть бы хны, дальше посеменила, да ещё и ругается…
– Реакция у тебя средненькая, поправку на бронированную массу не взял… Так что?
– Не знаю. У Индюка мне жизни не будет, но и податься куда – не ведаю. У меня же семья…
– Женат, дети?
– Двое – девочка и мальчик. И жена.
– Мстить думаешь?
– Все не так просто… Кто я и кто он… Хорошо бы, конечно…
– Ну хочешь – я его заделаю, сегодня же. Максимум завтра. Я, на всякий случай, дал задание ребятам определиться на местности – не так уж и сложно. Таким же манером: из винта положим, он и узнать не успеет.
– Ну, так неинтересно: он умрёт и последнего привета от меня не услышит. Я бы хотел, чтобы он понял, кто и за что его убивает…
– Извини, Тони, стыдно слушать твои глупости… Ну, предположим, выкрали мы его, привезли к тебе. Что он должен понять и в чем раскаяться? Пол, как я понимаю, в том числе и с твоих слов, и в самом деле ему на шнурки наступал. Ещё полгодика-годик – и наоборот все могло случиться.
– Он моего брата убил и должен бы уяснить перед смертью…
– Брек. Извини, что перебиваю. А ты перед патронной гильзой не хотел бы произнести речь?… Что?… А к тому, что бросил ты, скажем, гневные слова в лицо пленённому врагу, Дяде Сэму, и пристрелил его собственноручно. Отныне он покойник, и уже абсолютно безразлично, что ты там ему объяснял минуту назад. И вот уже твои слова – пф – упали в пустоту. Все, нет его, голубчика. Плакал он там, раскаивался ли – это кинематографическая чепуха по сравнению с самим фактом небытия. К такому наказанию прибавлять что-либо – бессмысленно. (Геку вспомнилась казнь убийц Гуська – нет, там совсем другое дело – там люди воспитывались и проверялись. И Малышу, и другим только на пользу пошло…)
– Хм. Я как-то не задумывался в этом ключе…
– Думай, не жалко. Так убить его?
– Вы, я вижу, альтруист, – уклонился от прямого ответа Тони.
– Да. Плюс ищу достойные кадры. И не стоит разговаривать со мною в такой манере, Тони, несмотря на мягкость моего характера. Я могу мочкануть этого Дядю Сэма в качестве моего тебе подарка, но в то же время я хотел бы, чтобы ты сугубо добровольно встал под мои знамёна.
– В качестве кого?
– В качестве человека, которому я могу доверять. Большие возможности, немалые деньги. Работа в основном головой, смекалистые ребята – редкость. Место вакантно: был у меня Красный – правая рука, да уехал на родину, в джунгли. Проявишь себя достойно – сделаю зырковым по многим моим теперешним делам.
– А сами что, от дел отойдёте?
– Нет. Но узнаешь все в своё время. Соглашайся, Тони. Я всегда о тебе помнил, всегда имел в виду. Теперь тебя ничто не связывает с прежними делами, идём с нами, а?
– Боязно. Точнее, непривычно. Я же никого, кроме вас, не знаю.
– Дело наживное, притрёшься. Вон, Фант за нами едет, а тоже не знает, что водилой последние дни работает. У парня к современной технике – удивительные способности. Будет у меня по электронике соображать – новое направление. Так и растут люди. По рукам?
– Да. Как мне к вам обращаться?
– На ты. Через «Ларей». Стивеном зови, только если уж очень приспичит. Познакомлю со своими ближайшими ребятами – Арбузом, Малышом, братьями-близнецами, Кубиком, Фантом… Ну а попутно остальных узнаешь, у тебя ведь тоже люди будут, и немало. За всех отвечаешь, а как же. На раскачку времени – месяц даю, больше нет. Так забить Сэма?
Тони утвердительно мотнул головой.
– И никаких «ну, падла, я пришёл свершить правосудие, воздав кровью за кровь…»?
Тони даже хрюкнул, но, подавив внезапный приступ смеха, ответил серьёзно:
– Вполне достаточно того, что он перестанет быть.
– На лету схватываешь. Семью отправь на месячишко из города, есть куда? Могу в Иневии предоставить хорошие условия. А лучше на море, в местечко Парадиз. Там надёжно и уютно для наших, и за все заплачу я.
– Нет. В деревню поедут. Там и посторонние незамеченными не останутся. Вы… ты это имеешь в виду, Ларей?
– Угу. Отправляйтесь послезавтра. До того времени пусть потерпят присутствие охраны. Кто у Индюка естественные враги? Помимо лягавых?
Тони не совсем понял эпитета «естественные», но догадался, о чем идёт речь.
– Дядя Том, Долбон по прозвищу. Мы… они который год грызутся.
– Дядя Том? Негр, что ли?
– Почему негр? – удивился Тони. – Белый, как мы с тобой. А что?
– Думаю, может, стравить их удастся… А впрочем, не будем ухищряться…
Дядю Сэма пристрелили на следующее утро, у порога собственного дома. Гек решил его судьбу ещё до разговора с Тони, и тот никак не мог бы повлиять – отказался бы он от подарка своего нового шефа или согласился бы на него. Жене Сторож сказал лишь, что обстановка накалилась, но к её возвращению все утрясётся. Супруга Тони, Жанна, давно уже научилась прятать внутри свой страх за судьбу мужа, но, уезжая, была уверена, что счастье кончилось, да и не было его… Сердце подсказывало ей, что с Тони в этот месяц случится непоправимое несчастье, как с Паулом, и что она останется вдовой. Но когда через три недели в деревню, где она жила у матери, нагрянул живой и невредимый Тони с цветами и игрушками и когда он сообщил ей, что неприятности позади, – до предела сжатая пружина её терпения лопнула и она зарыдала в голос, осела на пороге и потеряла сознание…
Гек воевал на всех фронтах: по сообщениям информаторов на него была объявлена открытая охота почти во всех крупных бандах Бабилона: за его голову сулили пять миллионов талеров наличными. И поначалу охотников нашлось немало. Крепко насели сыскари из Конторы, обложили оперативными точками все близлежащие районы. Гек ночами скрывался в подземелье, днём отдавал военные приказы и сам пешком и на метро рыскал по городу, убивая по списку заказчиков охоты, киллеров, влиятельных гангстеров из воюющих с ним банд, всех, кого более или менее достоверно удалось определить врагами. Приходилось действовать максимально осторожно: трупы по возможности прятать и утилизовать, чтобы не нагружать лишний раз криминальную статистику в Конторе.
Тони рвался в бой, чтобы не сочли трусом, но Гек не стал его засвечивать: велел изучать дела и никуда не высовываться. Гнедые, Малыш, Арбуз, Китаец, остальные командиры в Гековой банде соблюдали все предписанные меры предосторожности и скорее боялись ослушания, чем последствий оного: он предупредил, что цацкаться не будет – сам пристрелит, если обнаружит безалаберность. Везло ли им всем, или Гек знал толк в уличных войнах, но факт оставался фактом: вся верхушка его банды потерь не несла. Те, кто пониже, – погибали, конечно, но их заменить было куда как проще. Фант получил новое назначение – обеспечивать техническую безопасность. Под контролем у Гека стоял магазин систем безопасности, где продавали сигнализации всех видов и систем, следящие камеры, сейфы, приборы ночного видения, замки, бронированные стекла и электронную аппаратуру, равно пригодную к информационной защите и нападению. Часть аппаратуры брали в счёт ежемесячного оброка, но бо2льшую – добросовестно покупали, Гек за этим специально присматривал. Фант развернулся вовсю и «хозяйских» денег не жалел. Но целесообразность этих расходов обнаружилась почти сразу: лягавские «жучки» обнаруживали то и дело и обирали, как гусениц в саду. А свои «жучки» резко расширили осведомлённость Гека о планах противника – и о бандах, и о прихватчиках.
